Предмет спора — здание по адресу: ул. Цурюпы, д. 34. Там находится Общественная приемная Уполномоченного по правам человека в РФ и офисы правозащитных организаций, объединенных в сообщество — Дом Прав Человека (так удобнее — можно работать совместно, делить расходы, и т.д.).
Недавно выяснилось, что власти собираются выставить дом на аукцион и продать. Чиновники хоть и уверяют, что все договоры аренды сохранят силу, но правозащитники считают, что новый владелец выживет их из здания, потому что некоммерческие организации могут платить за аренду лишь символические деньги. Такое уже было в 2003 году: здание кинотеатра «Юность» (в котором тогда располагались правозащитники) продали, новый владелец повысил арендную плату в несколько раз, пришлось выселяться.
Пока обитатели Дома Прав Человека пытаются отстоять свои собственные права (в частности собирают подписи под письмом протеста), мы задумались: отразится ли продажа здания на простых горожанах, и какая им вообще польза от правозащитников?

Оказывается, правозащитных организаций в городе много — около 10. Занимаются они либо просвещением в сфере защиты прав человека (устраивают семинары, тренинги, лекции для всех желающих), либо непосредственно правовой защитой (дают юридические консультации и т.д.). Вот некоторые из них:

Межрегиональная правозащитная группа (МПГ)

• Кто такие? Сообщество региональных и общероссийских правозащитных организаций (Конфедерация свободного труда, Общероссийский профсоюз литераторов, Комитет защиты прав призывников и военнослужащих и др.), которые объединились для совместной работы.
• Что делают в Воронеже? Проводят конференции по защите прав детей и призывников, оказывают юридическую помощь. Сейчас, например, защищают интересы 58-летнего инженера Валентина Грабовского, которого милиционеры задержали посреди улицы якобы за нецензурную брань, сломав ему ногу при этом. С помощью адвоката Ольги Гнездиловой (она же — правовой советник МПГ в Воронеже) Грабовский добился, чтобы с него сняли все обвинения, и теперь сам пытается привлечь сотрудников милиции к ответственности (пока безуспешно).
• Сколько человек работает? В составе координационного центра — 13 сотрудников.
• Кто спонсор? Фонд «Точка Опоры», Фонд гражданских свобод, Фонд «За гражданское общество», Фонд Джона Д. и Кэтрин Т. МакАртуров и другие организации.
• Узнать больше — на официальном сайте.

Молодежное правозащитное движение (МПД)

• Кто такие? Позиционируют себя как «сообщество людей в разных странах, для которых важны ценности прав человека и достоинство личности». В МПД входит порядка 200 организаций и 1000 активистов из 37 стран.
• Что делают в Воронеже? Организуют семинары, проводят круглые столы (например, в апреле обсуждали бедственное положение парков в городе), устраивают акции. Одна из последних называлась «Уличный университет»: 18 мая у памятника Платонову прошла лекция на тему «Права человека как они есть, и как их нет», а провели ее в формате свободной дискуссии, как это было в средневековых университетах.,/li>
• Сколько человек работает? 12-15 постоянных сотрудников воронежского офиса плюс временные помощники.
• Кто спонсор? Благотворительный фонд «Интернациональный Проект — Молодежное Правозащитное Движение».
• Узнать больше — на официальном сайте.

ГОЛОС

• Кто такие? Ассоциация некоммерческих организаций в защиту прав избирателей. Информирует граждан об избирательном законодательстве РФ, наблюдает за всеми этапами выборов, организует работу «горячих линий». Одним словом — выступает за честные выборы.
• Что делают в Воронеже? Пока выборов нет, борются с грязью — в прямом смысле слова. В марте при поддержке ГОЛОСа началась акция «Чистый парк — письмо городским властям». Горожане фотографируют самые грязные зоны парка, которые потом нанесут на карту и вместе с фотографиями отправят в Управу Советского района и мэру города с требованием благоустроить парк. А в апреле в парке прошел субботник и выставка работ студентов художественного отделения ВГПУ и детских рисунков.
• Сколько человек работает? В период выборов — 40-70, в остальное время — 2 постоянных сотрудника и 5-6 добровольцев.
• Кто спонсор? Западные организации: Агентство международного развития (USA ID), Национальный демократический институт (NDI), Фонд за демократию (NED) и другие.
• Узнать больше — на официальном сайте.

«Молодая Европа»

• Кто такие? международная сеть молодых людей и организаций, созданная для развития стран и Европы и Центральной Азии в духе гуманитарных ценностей, и — ни много, ни мало! — строительства объединенной Европы нового тысячелетия.
• Что делают в Воронеже? Организуют публичные лекции, дискуссии, и т.д. К примеру, в апреле глава группы экспертов ОБСЕ по свободе собраний Нил Джарман выступил с лекцией о технологии разрешения конфликтных ситуаций на примере Северной Ирландии. А в прошлом году «Молодая Европа» вместе с другими организациями помогла провести в Воронеже кинофестиваль «Осторожно: память!».
• Сколько человек работает? Немного, порядка 7.
• Кто спонсор? Благотворительный фонд «Интернациональный проект — Молодежное Правозащитное Движение», Европейский молодежный фонд, фонд «Память, ответственность и будущее» и др.
• Узнать больше — на официальном сайте.

Общество «Мемориал»

• Кто такие? Сначала задачей общества было сохранение памяти о политических репрессиях в России, позже в нем появился свой Правозащитный центр, где тоже борются с нарушениями прав человека.
• Что делают в Воронеже? Участвуют в краеведческих чтениях, работают в архивах, оказывают юридическую помощь (в том числе беженцам и вынужденным переселенцам). Создание мемориальной зоны в Дубовке, в местах массовых захоронений жертв репрессий — тоже их заслуга.
• Сколько человек работает? Около 20.
• Кто спонсор? Фонды Сороса, Форда и Джексона (США), Фонды Генриха Белля и Ханса Беклера (Германия), Фонд Стефана Батория (Польша), Ассоциация «Дорога свободы» (Швейцария), Институт социальной истории (Нидерланды), Фонд Солженицына и другие организации — российские и зарубежные.
• Узнать больше — на официальном сайте.

Несмотря на такое количество правозащитных организаций, большинство жителей лучшего города даже не догадываются об их существовании. Мы выяснили, почему это происходит.

Елена Дудукина, координатор издательских и гуманитарных программ МПД:
PR-работой должен заниматься отдельный сотрудник, но тут есть проблема: журналисты, которые приходят к нам как волонтеры, какое-то время учатся писать релизы и простые тексты, работать с информацией. А потом уходят в СМИ или другие организации — их же насильно не привяжешь. После того, как ты освоил простые этапы написания релизов и статей, научился организовывать PR-работу, ты упираешься в потолок, потому что не очень четко себе представляешь — а что дальше? К тому же люди быстро устают, потому что обслуживание мероприятий, написание релизов — это скучно.
Для того чтобы скучно не было, нужно не замыкаться на Воронеже, а выходить на новый уровень PR-работы — допустим, на всем русскоязычном (а потом и международном) пространстве. За всю историю МПД было несколько таких людей, но они потом уходили куда-нибудь работать — например, Ольга Казарина сейчас менеджер по работе со слушателями в Московской школе политических исследований. Это нормально: мы не стремимся закабалить людей на одной организации или на одном городе.
Сейчас у нас есть человек, готовый заниматься информационным обеспечением, — это Анна Хромова. Она создает Сеть гражданской журналистики, даже не воронежскую, а международную. Есть пресс-центр, за который отвечает Любовь Захарова. Но мы в любое время рады всем тем, кто захочет помочь нам в информационной работе.

Чаще всего правозащитники проводят лекции, семинары и всяческие акции, однако от них есть и более ощутимая польза.
В общественной приемной МПГ бесплатно консультируют по вопросам защиты прав…

• военнослужащих (кроме вопросов, касающихся пенсионного обеспечения);
• работников (восстановление на работе, взыскание и индексация задержанной зарплаты, оплата больничных листов, оформление декретного отпуска и т.д.);
• вынужденных переселенцев;
• детей (в школе, в семье, в детском саду);
• граждан (при выплате социальных пособий и льгот).

В МПД и ГОЛОС можно обратиться за поддержкой правозащитных и просветительских проектов и деятельности молодежных инициатив (в том числе антифашистских). МПД даже выделяет мини-гранты (500-1000 долларов) на различные проекты. Схема такая: пишете заявку на проведение мероприятия, и если его тематика устраивает правозащитников, вам дают деньги, а вы потом за них отчитываетесь.

Наконец, благодаря местным правозащитникам, Воронежская область одно время занимала первое место по числу выигранных в Страсбургском суде дел — вот некоторые из них:

• В мае 2007 года коллектив школы поселка Гвазда Воронежской области благодаря Илье Сиволдаеву (юридический консультант МПГ, координатор программ по защите прав детей) выиграл самый большой в истории Страсбургского суда коллективный иск против Российской Федерации. Учителя жаловались на невыплату по судебному решению компенсации на отопление.
• В апреле прошлого года Европейский суд по правам человека присудил 3000 евро за моральный вред и еще 7 евро за почтовые расходы Елене Тульской из Борисоглебска. Она жаловалась на то, что судебное решение Борисоглебского районного суда от 8 декабря 1999 года, касавшееся выплаты детского пособия с индексацией, было исполнено только через 6 лет.

А вот карьеру в правозащитных организациях сделать трудно: зарплаты там символические, работы много, и зачастую она не полезна для психики. Но есть и плюсы: многие правозащитные сети — международные. Работая там, можно подтянуть английский, завязать нужные знакомства и приобрести полезные организаторские навыки. Правда, если вы планируете в будущем работать в госструктуре, то с правозащитниками лучше вообще не связываться, — потом могут возникнуть проблемы с трудоустройством.

Мы попросили представителей различных организаций, администрации, партий и просто экспертов оценить эффективность работы воронежских правозащитников:

Сергей Рудаков, секретарь обкома КПРФ:
С правозащитниками мы сотрудничаем только если надо решить юридические вопросы. В этом смысле Илья Сиволдаев нам сильно помогает. Он и его команда вообще молодцы — только благодаря им Воронеж одно время занимал лидирующие позиции по числу исков от граждан в Страсбургский суд. И ведь большинство дел они выиграли! Про других правозащитников я ничего сказать не могу, наверное, они тоже приносят пользу. Но я всегда считал и считаю, что через фонды этих организаций с запада легко могут поставляться средства на очередную цветную революцию. Нужно сделать их финансы более прозрачными.

Сергей Бессолицын, начальник отдела проектно-программной деятельности в молодежной среде (Департамент образования, спорта и молодежной политики Воронежской области):
У нас есть залы в Доме Молодежи для мероприятий всяких кружков, студенческих сообществ, в том числе и правозащитных организаций. Они приходят, устраивают лекции и семинары, недавно проводили «Неделю ирландской культуры». А за пределы полномочий Департамента наше взаимодействие с правозащитными организациями не распространяется.

Оксана Красных, пресс-секретарь регионального исполкома «Единой России»:
Насколько я знаю, именно благодаря воронежским организациям поступают заявления в Страсбургский суд, и большинство из них удовлетворяются. Но вот что мне не нравится: зачастую их работа принимает характер стихийных акций, задачей которых становится выделиться креативно, но ничего добиться этим невозможно. Наши воронежские правозащитники слишком шумные, а нужно не шуметь в залах заседаний и на площади, а больше работать в юридической сфере.

Виктор Беккер, политический журналист:
Воронежские правозащитные организации совершенно не эффективны. Имея возможность получать гранты из-за рубежа и в России, они очень слабо их отрабатывают. Состоят они в основном из молодежи, и не воспринимаются всерьез ни взрослыми людьми, ни ровесниками (видимо, потому, что молодые воронежцы, попросту говоря, пофигисты).
Но я думаю, что кризис все изменит. Раньше люди думали о том, как побольше заработать и побыстрее промотать. Сытых не волнует правозащитная деятельность. Теперь же освободится много людей, которые, возможно примкнут к правозащитникам.

Подведем итоги. Единого мнения по поводу эффективности работы правозащитников нет. Формально все хорошо: юристы с успехом отстаивают дела в Страсбурге, энтузиасты организовывают семинары и фестивали. Вторых, конечно, больше, чем первых, а хотелось бы, чтобы было наоборот (грамотная юридическая помощь очень нужна). С другой стороны, просветительская работа в области прав человека тоже необходима. В связи с этим возникает вопрос: а что вы, жители лучшего города, ждете от людей, которые добровольно взялись нас защищать и просвещать?