Спектакли живут гораздо меньше, чем куклы, которые в них играют. А это обидно, потому что кукла, в которую вложено очень много труда и которой аплодировали маленькие и большие зрители, когда спектакль закрыт, пылится на складе театра до тех пор, пока ее не съест моль? Умные жители лучшего города открыли Музей кукол. Только не такой, как в Париже, где собраны игрушечные барышни всех эпох. И не такой, как в Москве, Музей С. Образцова, представляющий историю театральной куклы. А настоящий музей кукольного спектакля.
Первоначальная концепция музея, по замыслу петербуржского режиссера Александра Веселова (1951-1996), копировала идею Сергея Образцова — показать эволюцию театральной куклы. Но когда в Санкт-Петербурге не нашлось места для этого музея, Александр Анатольевич поделился переживанием с Валерием Вольховским, главным режиссером театра «Шут», — они были знакомы еще по учебе в ГИТМиК (Государственный институт театра, музыки и кино в Петербурге). Валерий Аркадьевич предложил разместить музей в театре «Шут».
Профессионалы нашего театра решили, что театральную куклу лучше всего представлять в декорациях. И поэтому сегодня посетитель музея видит удивительную картину — застывший кукольный спектакль. Внимательный зритель сумеет понять не только настроение авторов, но и идею спектакля, и даже сюжет, — если он ему вдруг неизвестен.
Экспозиция музея меняется каждый театральный сезон. В этом сезоне выставлены куклы и декорации к спектаклям:
«Мертвые души»
(реж. В. Вольховский, худ. Е. Луценко)
Декорация представляет собой огромный деревянный трон — из тех, что почти невозможно сдвинуть с места. На нем примостились деревеньки и города, чиновники карабкаются вверх по лестницам, уездные любезники танцуют, Маниловы с надеждой смотрят вдаль, внизу, под троном живет Плюшкин. Спинка трона по совместительству изображает бричку Чичикова. Все вместе создает впечатление густонаселенной, хлопотливой, но в то же время неподвижной страны. Это оригинальная и точная иллюстрация к Гоголю, дополняющая то, что вы уже знали из повести «Мертвые души», новыми впечатлениями.
«Озерный мальчик»
(реж. В. Вольховский, худ. Е. Луценко)
Один из самых знаменитых спектаклей Воронежского театра кукол — трижды лауреат международных фестивалей. В экспозицию не смогли поместить все 120 кукол из этого спектакля, но выставленного достаточно, чтобы можно было понять, о чем рассказывают авторы. Декорация представлена целиком: справа и слева возвышаются стены, сложенные из рамок — тех самых, которые ограничивают людей, а задник — это акварельный портрет мальчика среди озерной воды и водорослей. Как истинное произведение искусства, экспозиция точно передает настроение спектакля, — зритель сразу понимает, что ничем хорошим эта история не закончится. И основной конфликт — между ограниченностью и творчеством — понятен.
Характеры персонажей выписаны на кукольных лицах, и вы сразу поймете, кто из них озерный мальчик, и каковы его родители, и ни за что не ошибетесь с определением профессии строгой дамы, что стоит немного в стороне. Экскурсовод объяснит, что странные существа — это марсиане из мальчишеских фантазий. А еще вам покажут, что происходит со старушками, которые на первый взгляд мирно вяжут на лавочке?
«Соловей и император»
(реж. В. Вольховский, худ. Е. Луценко)
Несколько костюмов и ширм дадут верное представление о китайской эстетике: китайцы, бывшие на представлении, подтвердили, что и узоры, и иероглифы правильные.
«Японские сказки»
(реж. В. Вольховский, худ. А. Вольховский)
Небольшая компактная экспозиция с маленькими куклами и кукольными декорациями несет в зрительские массы японскую культуру. Небесполезно посмотреть людям, увлеченным японским анимэ.
«Краса ненаглядная»
(реж. В. Вольховский, худ. А. Ечеин)
Из этого спектакля вы увидите всего двух кукол — Бабу-Ягу и Кощея Бессмертного. Но этого достаточно, чтобы составить представление о художественном стиле спектакля и вспомнить слова Пушкина: «Что за прелесть эти сказки!»
«Пиноккио»
(реж. М. Розенман, худ. Е. Луценко)
Помимо яркой и внушительной фигуры кукольника, известного всему российскому населению под именем Карабаса Барабаса, и фрагментов декорации, вам расскажут о процессе изготовления кукол и покажут заготовки.
«Дон Жуан»
(реж. М. Розенман, худ. Е Луценко)
Изящные испанки и испанцы выглядывают из окон и стоят на балконах средневековых домов. Эти иллюстрации — просто находка для людей, интересующихся испанскими костюмами. А выражения кукольных лиц передают весь спектр тогдашних представлений о правилах хорошего тона.
«Французские сказки»
(реж. М. Розенман, худ. А. Ечеин)
Маленькие фигурки в игрушечной декорации напомнят о детской мечте иметь кукольный дом — вместительный, и со множеством окошек. А еще можно прямо перед экспозицией устроить викторину — с угадыванием названий сказок, персонажи из которых представлены.
Заказать экскурсию?
По адресу кукольного театра: пр-т Революции, 50.
Тел.: 55 -1713.
Стоимость билета — 10 р.
Елена Луценко, главный художник театра «Шут».
О рождении спектакля
Процесс работы над одним спектаклем никогда не бывает похож на другой. Нет единого подхода. Но это, конечно, всегда очень тесная работа с режиссером. Иногда режиссер имеет четкое видение персонажа. А иногда это поиск — долгий и трудный. Сценографию (декорации) и образы для «Мертвых душ», например, мы придумывали год. И все-таки главная задача режиссера — разработать характер персонажа, сформировать идею. А зрительные образы — прерогатива художника. Режиссер и художник видят по-разному. Часто бывает, что во время рождения спектакля художник видит недостающие детали, упущенные режиссером. В «Мертвых душах» есть сцена деревенских похорон. Я посмотрела репетицию и предложила, чтобы сверху сыпался снег. «Зачем» — спросил Вольховский. ? Это лишнее?. «Давайте хотя бы попробуем. Один раз. Если вам не понравится, я не буду настаивать», — сказала я. Со снегопадом сцена приобрела художественную завершенность. Вольховский согласился, что так правильнее.
О куклах и образах
Одна из задач художника, создающего образ, — удивить зрителя, показать ему новую грань давно известного. Когда Валерий Аркадьевич сказал мне, что будем ставить «Мертвые души», я, признаться, испугалась: после Петра Боклевского (который иллюстрировал произведения Гоголя, в том числе и «Мертвые души» в 1895 г.) очень сложно увидеть персонажей Гоголя как-то по-своему — его иллюстрации неимоверно точны и давно уже хрестоматийны. Хорошо еще, что к тому времени я успела основательно подзабыть само произведение и читала — будто впервые. Я увидела, что немногое изменилось в людях, и герои Гоголя буквально ходят по современным улицам. И стали рождаться образы. Которые, кстати, часто основываются не только на авторских описаниях персонажей. Некоторых кукол я срисовала со своих знакомых. Был художник — ему все времени не хватало зубы себе сделать, так и ходил с одним зубом, — я с него сделала куклу мужика, который спрашивает: «А как ты думаешь, доедет то колесо до Москвы, али не доедет»? Кукла крестьянина, который приходит к Плюшкину со словами: «Барин, позвольте подать заработать», — имеет внешность моего знакомого режиссера. А бальный франт, целующий ручки всем дамам подряд, — это сам Вольховский. К счастью, все эти люди обладали здоровым чувством юмора, и никто не обижался?
Большое спасибо за помощь в подготовке материала директору музея Бойковой Ирине Петровне.
«Лучший город» №2 (6), 2005 г.
|
