Автор картины — бывший воронежец, а ныне житель столицы, тележурналист и режиссер Виктор Фанайлов — был другом художника. В свое время, работая на ВГТРК, он снимал много сюжетов об Александре Ножкине. А недавно, выиграв грант Министерства культуры РФ, снял о нем 26-минутный фильм «Как Санек Великий в Иерусалим ушел».

В Воронеже фильм показали в галерее «Х.Л.А.М.», в «Спартаке» (на церемонии награждения победителей конкурса на соискание премии «RuPoR») и в чайной «Золотая черепаха». Зрители на просмотрах вели себя эмоционально. Кто-то плакал, кто-то смеялся (ведь художник был очень веселым человеком), но равнодушным не остался никто — ведь, несмотря на то, что формально фильм посвящен Александру Ножкину, на самом деле, по мнению режиссера, он о «воронежском жлобстве». Не случайно в местной вкладке «Известий» его назвали «первым антиворонежским фильмом». Вот о чем там рассказывается:

• Об отношениях художника с родным городом. Ножкин называл себя «великим черноземным художником» и много картин посвятил Воронежу — посмеивался над ним, прославлял его. Полушутя говорил, что Воронеж — центр цивилизации (не зря на многих его работах в центре всего находится Воронеж, а, например, Лондон — где-то на отшибе).
• О том, как многие земляки считали Ножкина чудаком и не понимали его творчества, несмотря на то, что он столько сделал для родного города. В фильме прослеживается мысль, что не только художник должен быть благодарен обществу, но и общество должно быть благодарно художнику.
• О взглядах Ножкина на мировую политику. В фильм вошли кадры о том, как после натовских бомбардировок Югославии он «объявил войну» НАТО и выставил против них целую армаду из сделанных им самим игрушечных самолетиков.
• Об отношении к творчеству Ножкина известных людей — писателя Владимира Сорокина, поэта Игоря Иртеньева, художника-карикатуриста Андрея Бильжо и др. Вот, например, мнение Бильжо:
  «Он был беспокойный, теребил общество, и это могло раздражать. Но это как раз нормально для настоящего художника, который становится художником не только, когда видит лист бумаги или холст, а по сути своей, потому что думать и жить по-другому не может».
• О том, как Ножкин сделал специальный стул, который стоял на его выставках и хэппенингах. Тот, кто садился на него, имел шанс вылечиться от жлобства. Художник ненавидел «жлобов и реалистов» и считал, что им должны противостоять романтики, что они и делают.
• О том, как талантливый художник, который всю жизнь боролся со «жлобами и реалистами», был не понят этими самыми реалистами, и погиб от рук жлобов — так Воронеж «отблагодарил» прославлявшего его мастера.

Незадолго до возвращения в Москву, где скоро состоится премьера фильма для столичной публики, Виктор Фанайлов ответил на вопросы «ЛГ».

Виктор, что это за грант, на который ты снял фильм?
Это грант Министерства культуры на создание документального фильма. Последний раз на всероссийском уровне работу о Воронеже и воронежцах делал режиссер Владимир Герчиков в телевизионном документальном цикле «Кучугуры и окрестности». Это было более 10 лет назад.

Когда Ножкин был жив, ты много его снимал. Что-то из этого вошло в фильм?
Я делал о нем сюжеты на воронежском телевидении. Но все кассеты заплесневели и погибли в архивах ВГТРК. Более того, я Сашке за месяц до его смерти переписал все свои сюжеты и исходники. И отдал ему лично из рук в руки. Куда это делось — неясно. Я пересмотрел у его жены все, что можно. Кое-что удалось найти. Вот все, что осталось, в фильм и вошло. Но это только малая часть.

Даже уехав в Москву, ты решил сделать фильм именно о воронежском художнике. Почему?
Это был мой долг, моя задача по жизни. После того как эти жлобы Санька убили, я на 40 дней поехал к своим дружкам-одесситам. Ехал в разбитом плацкарте на боковой полке, около купе проводников. Мне даже пришлось пристегнуться к полке ремнем, чтобы не упасть. И мне приснился Санек. Я говорю: «Саня, ты же умер». А он отвечает: «У меня все хорошо, все нормально». Я говорю: «Я про тебя кино сниму». Он так очки на носу поправляет и говорит: «Не волнуйся, снимешь». И все 8 лет я хотел снять этот фильм. Я же ему обещал. Люди трезвые, реалисты скажут: «Да ты вообще в своем уме? Во сне пообещал мертвому человеку снять фильм». Пусть говорят — ведь Санька ненавидел реалистов, так же как и жлобов.

Можно сказать, что, сняв этот фильм, ты расплатился с родным городом? Больше в твоих творческих планах Воронеж не стоит?
Бабель считал всегда себя одесситом, даже когда в Одессе уже давно не жил. Писал одесские рассказы. Так и я все время расплачиваюсь с этим городом, и даже в Москве считаю себя патриотом Воронежа. Буду снимать про него и дальше. В моих планах снять фильм об Аркадии Давидовиче — известном мастере афоризмов. Его знают во всей стране. Копируют, перефразируют, выдавая за свое. А в Воронеже он ходит по проспекту Революции в сандалиях на босу ногу. Зимой. Нет пророков в своем отечестве. Собственно, я уже его начал снимать.

Есть мнение, что слово «жлоб» исторически связано с Воронежем: дескать, даже в словаре Даля написано: «Жлоб — житель Воронежской губернии». На самом деле это миф: ничего подобного у Даля вы не найдете, а определений у слова «жлоб» много. Вот одно из самых точных: «человек, в котором сочетаются хамство, жадность и духовное убожество, причем преобладает жадность». Тем не менее, утверждение «Воронеж — город жлобов» очень распространенное (видимо, не без причины), у него много сторонников и противников. Фильм Фанайлова хоть и не разделяет однозначно точку зрения тех или других, но заставляет задуматься о многом. Об ответственности общества за порождаемые им таланты. О том, что равнодушие и хамство убивает художника — как в переносном смысле, так иногда и в прямом. О том, что жлобы всегда на виду, а гении часто бывают незаметны.
То, что фильм вызвал бурные обсуждения, говорит о том, что темы эти, действительно, очень важные.