Анатолий Шмыгалев, депутат Воронежской областной Думы Лучшие побуждения 27 сентября 2007, 18:20

Кто в первую очередь должен помогать социально незащищенным людям?
— В первую очередь — государство. Для того, чтобы в благотворительность включились бизнес-структуры, в стране должен быть создан подходящий налоговый климат, как в Европе и США. В России не облагаются налогом только 3% от оборота, направленные на благотворительность. Но это, на мой взгляд, все равно не освобождает наш бизнес от социальной ответственности.

Какие благотворительные организации ведут свою деятельность в Воронеже? Какие благотворительные акции Вам известны?
— Ничего не могу сказать об организациях. А про акции знаю только то, что обсуждается в моем круге знакомств: очень многие помогают детским домам. Инвестиционная палата, например, выделяет средства детским домам-интернатам.

Если Вам или Вашим близким потребуется помощь, станете ли Вы обращаться в благотворительные организации? Если да, то в какие именно?
— Если возникнет острая необходимость, то почему бы и нет? Но в какие именно — не знаю. Скорее всего это были бы зарубежные благотворительные организации — они эффективнее работают, или бизнес-структуры.

Кому в первую очередь требуется помощь: детям-сиротам; инвалидам; неизлечимо больным людям; старикам; многодетным семьям?
— Здесь нельзя ранжировать. Всем нужна помощь, по-разному и в разной степени. В этот список я бы еще добавил детей, лишенных внимания родителей, живущих в интернатах. Они не обязательно сироты, но жизнь у них тяжелая.

Если бы Вы согласились возглавить благотворительный фонд, какой проект стал бы первым?
— Создание для одиноких пожилых людей самых комфортных, с самым высоким уровнем персонала геронтологических центров. Чтобы там у них была возможность какой-то активности — мероприятия, поездки. Чтобы питание и проживание были на самом высоком уровне.

Какой способ помощи Вы считаете наиболее эффективным?
— Целевой. А также тот, который не дает возможность разворовывать на местах.

Какой информационный источник о благотворительных акциях и программах вызывает у Вас наибольшее доверие?
— Предложение от знакомых. Кроме этого, как правило, ничего. Когда я не отвечаю лично за расход денежных средств, практически никому не верю.

Есть ли у Вас опыт участия в благотворительных акциях?
— Кроме того, что мы помогаем детским учреждениям, мы еще оказываем и индивидуальную помощь. К сожалению, всем помочь невозможно. Нужно сосредоточиться хотя бы на малом. Приходится постоянно делать какой-то личный выбор, кому ты можешь эффективнее всего помочь. Например, недавно моя жена узнала о том, что девочке-инвалиду необходима помощь. В течение 10 дней ее  возили кататься на пони. Таким образом, она получила необходимую психологическую и физкультурную терапию.
Другая большая часть благотворительности — ее организация, поиск людей, кому в руки передать помощь. Например, у меня и у моих соседей дома было 5 велосипедов, из которых дети уже выросли. У кого-то еще есть. Решили передать в интернат. Однако у некоторых велосипедов сломаны педали. Купили педали, только пусть учитель труда в интернате починит их вместе с ребятами. Потому что если они  этого не смогут, то все равно у них все развалится. Поэтому всегда хочется знать, смогут ли воспользоваться подарками те, кто их принимает.

Если потенциально Вы готовы к участию в благотворительности, какую именно помощь Вы предпочли бы оказать?
— Всё готов делать. Но очень мало времени. Поэтому настолько, насколько могу, я помогаю. Считаю, что благотворительность, которая оказана не целевым образом, проходит просто зря. Это, на мой взгляд, то же самое, что отдавать, деньги нищим — никогда не знаешь, нищие это или вымогатели. Мы знаем о сотнях нуждающихся, которым, действительно, можно помочь.

Интересует ли Вас, откуда пришли деньги на благотворительные нужды?
— Нет, если это не деньги, заработанные на воровстве, наркотиках, убийствах. Есть люди, которые занимаются благотворительностью на деньги, украденные у государства, города, людей. Это обычно рекламирующие себя персоны. Их действия — это лицемерие, хамство и даже издевка, а не благотворительность.

Что Вас может убедить в честности и надежности благотворительного фонда?
— Личное знакомство с учредителями или распорядителями. Но есть люди, слову которых я верю. Поэтому рекомендации партнеров и друзей тоже годятся.

Как Вы думаете, почему в США и Европе благотворительность развита широко?
— Культура нации высокая, культура благотворительности в том числе, плюс поддержка правительства, которое обеспечивает правильный налоговый климат. За рубежом — это уже в крови у людей. Там культ благотворительности формировался столетиями. Но понимание того, что надо помогать тем, кто живет хуже, приходит обычно к людям в возрасте 50-60 лет. Именно они и создают благотворительные организации, и активно в них работают.

Какие международные благотворительные организации Вы знаете?
— Фонд Сороса, которого попросили прекратить свою деятельность у нас в стране. Еще как-то мы ездили небольшим воронежским бизнес-сообществом в Америку, через центр гражданских инициатив, и там нас принимали ротари-клубы (влиятельная в США структура, объединяющая социально ответственных людей общества отдельно взятого города или региона — бизнес-элиту, политиков, чиновников, аристократов, пенсионеров и т.п. — прим. от «ЛГ»). Вот они очень широко занимаются благотворительностью.

Как Вы относитесь к тому, что международные благотворительные организации помогают социально незащищенным людям в России?
— Положительно, если даже подозревать их при этом в промышленном и государственном шпионаже. В этом уже должны разбираться правоохранительные структуры. Приветствую также, что российских детей усыновляют иностранцы. Если мы не можем предоставить всем детям нормальных условий, то пусть они хоть там живут по-человечески, никакие патриотические соображения не могут быть важней счастья конкретного ребенка.